Российское Библейское Общество Перевод, издание и распространение Библии с 1813 года
Единственный предмет Общества есть способствование к приведению в России в большее употребление Библии. Из Устава РБО 1813г.
12+
12+
Единственный предмет Общества есть способствование к приведению в России в большее употребление Библии. Из Устава РБО 1813г.

Памяти отца Иннокентия

pavlov_04.jpg 

Умер о. Иннокентий. Его многие знали: по встречам, по участию в конференциях, по facebook. Я знала о. Иннокентия с 1991 г., когда он стал членом Российского Библейского Общества, а я - сотрудницей Общества. С 1992 г. о. Иннокентий был бессменным членом правления РБО, притом очень активным, много трудившимся для Общества.

Как только я узнала о его смерти, а мы в Обществе догадывались об этом за несколько дней до того, как эта печальная догадка получила подтверждение, - мне сразу же, как и многим знавшим его, хотелось что-то написать, его память. Но оказалось, что когда это известие еще так свежо, что с трудом осознается, рука не поднимается... жив образ о. Иннокентия, слишком трудно вообразить его мертвым...

И если я все-таки теперь пишу, то это не некролог, это лишь попытка передать те впечатления, которые вряд ли когда-нибудь при жизни сотрутся из памяти.

Когда о. Иннокентий только появился в Обществе, как-то легко и естественно его стали у него за спиной, а зачастую и в лицо называть его отец Кеша. И это прозвище стали употреблять и о. Георгий Чистяков, и Н. Л. Трауберг, и, кажется, все, кто близко знал его. В этом прозвище не было ничего фамильярного, как может показаться, оно было ласковым и любовным.

Ведь о. Иннокентий был человеком уникальным. И здесь нет никакого преувеличения, так характерного, когда говорят о недавно усопшем. Его уникальность была больше всего в его характере. Каждый раз, когда его вспоминаешь, сразу на ум приходят такие определения, как кротость, незлобивость, какая-то голубиная чистота, простота и простодушие - в библейском смысле этого слова, то есть цельность. Причем он вовсе не был похож на расхожий образ кроткого и незлобивого, как часто воображают. Нет, он не был тихим, смиренным, этаким "христосиком". Высокий, крупный, почти всегда улыбающийся, иногда шумный, веселый и остроумный. Он сам сравнивал себя с Бармалеем. И он умел стоять на своем, не шел на уступки в том, что считал важным и главным. Например, когда была попытка рейдерского захвата РБО, причем с помощью православных батюшек и братьев, входивших в состав правления Общества, он твердо встал на защиту. Он и о. Владимир Лапшин. А его уговаривали, улещивали, что-то обещали... Но он был бессеребренником, так что приманить его какими-либо выгодами было невозможно.

Пока он жил в Москве, мы часто виделись, потому что он ходил в Общество, как к себе домой. Потом, когда он по состоянию здоровья переселился в Выборг, эти встречи стали гораздо более редкими, как правило, несколько раз в год, во время заседаний правления. Но я с огромным удовольствием вспоминаю и те два раза, когда я общалась с ним в течение недели постоянно. Это было в Афинах, где мы вдвоем, а иногда втроем, с о. Георгием, гуляли по городу, а иногда у него в номере пили сухое вино и весело болтали. Это было в Германии, в Галле, во время празднования юбилея Novi Testamenti Studiorum Societas, где мы вдвоем были почетными гостями этого собрания самых значительных библеистов мира. Так как мы постоянно ходили вместе, то помню, какая-то дама спросила меня: "Скажите, а это ваш муж?" - на что я ответила: "О нет, он монах!"

Я сейчас, в этих беглых заметках, ничего не хочу говорить о его библейских исследованиях, о книгах, лекциях и выступлениях. Повторяю, я не пишу некролог, а только впечатления. Удивительно, но в памяти о нем нет ни одного темного облачка. Осознание потери придет позже. А пока что мы, разговаривая по телефону с директором РБО А. А. Руденко, к своему удивлению не стонали, а смеялись, вспоминая те или иные забавные эпизоды. Это притом, что мы оба любили, да нет, любим о. Иннокентия.

А еще я хочу рассказать то, что мне рассказал Анатолий Александрович. Когда сдавалось в эксплуатацию наше здание на Валовой улице, директору пришлось собирать кучу бумаг и подписей от самых разных ведомств. Любой может представить, как это было мучительно и требовало много времени и невероятного терпения. И вот когда казалось, что все бюрократические баррикады наконец преодолены, выяснилось, что нужна еще одна подпись, кажется, от какого-то ведомства по экологии. И Анатолий Александрович с тяжким сердцем отправился туда, гадая, какой еще бюрократической подножки ждать. И принял его чиновник этого ведомства, увидел, что речь идет о религиозной организации РБО и вдруг спросил: "Скажите, а Вы случайно не знаете такого человека - Сергея Павлова?" - "Ну конечно знаю, это же член Правления нашего общества!" - "Знаете, я учился с ним в одном классе. Это был мальчик верующий, и мы, советские дети, смеялись, поддразнивали его, иногда даже издевались, а он никогда не отвечал резкостью, кротко переносил наши насмешки и нападки, ни разу ни на кого не рассердился!" И этот чиновник тут же поставил нужную подпись.

Как сильно должен был врезаться в память образ этого кроткого и незлобивого мальчика, что через десятки лет этот государственный чиновник не мог забыть его!

Светлая память о. Иннокентию, светлая память Сергею Николаевичу. Наше Общество, потеряв его, действительно осиротело. 

В. Н. Кузнецова


Читайте также:
Из земной жизни ушел игумен Иннокентий (Павлов)
38 узлов о. Иннокентия (Павлова)
Погребение игумена Иннокентия (Павлова) в Выборге
Игумен земли русской. Из воспоминаний об о. Иннокентии (Павлове)
Он был ничей — и всех: памяти игумена Иннокентия (Павлова)

Новости по разделу
Поделиться:

Политика конфиденциальности
© Религиозная организация «Российское Библейское
Общество». Все права защищены. 12+
Сделано в Mint Studio 2017