Протоиерей Геннадий Фаст: Чтение Священного Писания должно быть священнодействием

Протоиерей Геннадий Фаст – известный библеист, один из организаторов Свято-Иннокентьевских чтений, которые проходят в Абаканской епархии. Наше интервью – о прошедших в декабре 2012 года Чтениях, переводах Священного Писания на русский язык и отношении к ним, а также о том, как читать Писание тем, кто никогда раньше этого не делал.

- Отец Геннадий, у нас все-таки довольно много людей, которые только начинают читать Библию. Как нужно начинать читать Священное Писание? Особенно если только-только начинаешь и пока не знаешь, как с ним быть.

- Чтение Священного Писания должно быть священнодействием.

Надо помнить, что держишь в руках Слово Божие. Обязательно читать с молитвой, чтобы Дух Святой через Слово Божие касался сердца, потому что только молитва раскрывает его смысл. А то ведь, простите, можно быть доктором библеистики и прекрасно владеть древними и современными языками, знать библейскую археологию, текстологию и так далее, и быть практически неверующим человеком. Можно чересчур увлечься научными изысканиями, сделать Библию предметом исследования и при этом потерять самое основное, что в ней есть. Слово Божие надо любить, потому что Бог есть Слово, Логос, и через Слово Божие Бог говорит моему сердцу.

Надо читать применительно к себе. Библейские тексты – не просто информация или художественная литература, которую можно прочитать просто из любопытства, закрыть и поставить на полку. Слово Божие мы читаем, прислушиваясь к Богу, чтобы измениться, уже по его словам строить свою жизнь.

Начинающим можно посоветовать читать Священное Писание в рамках посещения библейских занятий, евангельских кружков. Конечно, бывают они далеко не при каждом храме, но все-таки можно найти занятия по Слову Божию, которые ведут священники.

Надо читать святоотеческие толкования Священного Писания. Святых отцов мы вообще читаем мало, что неправильно. А если уж читаем, то меньше всего обращаемся к их толкованиям Писания. От такого подхода надо отходить и непременно обращаться к этим творениям.

Конечно же, нужны хорошие современные журналы по библеистике, как, например,  журнал «Мир Библии», чтобы современным доступным языком специалисты и священники могли рассказывать о достижениях современной библейской науки и знакомить читателей с сокровищами, которые донесло до нас Предание. Такой журнал мог бы очень помочь человеку сориентироваться, разобраться в тех же святоотеческих толкованиях Писания, потому что труды Отцов – это целый океан, и одному можно в нем попросту потеряться.

А уже тем, кто имеет какую-то подготовку, необходимо приобщаться и к древним источникам, и знакомиться с языками Священного Писания, и с более серьезными научными работами, то есть подходить к области профессионального чтения Священного Писания.

- Как Вы считаете, сегодня в духовных школах Русской Православной Церкви Священное Писание преподается на должном уровне или нужны изменения?

- Я не являюсь специалистом в области семинарского образования, просто закончил семинарию и академию. По моим наблюдениям, сейчас изучению Писания, к сожалению, не уделяется должного внимания. Я даже слышал о том, что некоторые новооткрытые семинарии, ввиду каких-то обстоятельств, длительное время существовали вообще без изучения Священного Писания, хотя, например, у них была литургика и прочие предметы. То есть, оказывается, будущий священник должен уметь войти в алтарь, раздуть кадило, сказать ектеньи, сориентироваться в служебнике, а Священное Писание может оставаться для него тайной за семью печатями. Это специфика нашей ситуации.

Должно произойти много всего, чтобы Священное Писание действительно оказалось в  основе всего нашего духовного образования и чтобы мы действительно изнутри  чувствовали, что без изучения и знания Библии нам не обойтись.

- Какую цель Вы ставили перед собой, участвуя в организации Свято-Иннокентьевских чтений?

- Нынешние чтения далеко не первые, так что это не нечто новое. В целом цель ставилась просветительская - для духовенства, активных прихожан и светской общественности, которая так или иначе приобщена к делу просвещения и к Церкви. Мы обязательно приглашаем гостей из других регионов, в этом году, например, были представители семи епархий.

Каждый год направленность чтений меняется, в этом году общая тема звучала так: Церковь и наука, вера и знание».

- Вы руководили секцией, которая была посвящена библеистике. Какие вопросы там разбирались?

- Секция по библеистике (она называлась «Библия и современность») на наших чтениях проводилась впервые.

Мы пригласили игумена Арсения (Соколова), настоятеля Всехсвятского прихода в Лиссабоне, который недавно защитил докторскую диссертацию по библеистике, преподавателя Священного Писания Томской духовной семинарии протоиерея Александра Классена и многих других. У нас был очень интересный доклад Ильи Прокопьевича Топоева о переводе Нового Завета на хакасский язык и о подборе терминов во время перевода.

- Какие проблемы в современной российской библеистике Вам кажутся наиболее актуальными?

- Новая отечественная библеистика сейчас еще только формируется и должна не только найти свой путь, но и войти в контекст современной европейской библеистики, освоить ее достижения, которые были созданы за 70 лет советской власти, на протяжении которых наша наука почти не развивалась.

Можно выделить несколько направлений.

Один круг проблем – перевод Писания на языки народов, которые живут в пределах России. Здесь же возникает вопрос перевода на современный русский язык. Недавно мы получили новый замечательный перевод книг Ветхого Завета М.Г. Селезнева и его соработников

У нас есть сложившийся текст синодального перевода, который имеет множество достоинств, и, главное, некое церковное доверие, но при этом, как любой перевод,  ограничен в своих возможностях передачи смысла и имеет ряд недостатков.

Переводов должно быть много, потому что ни один перевод не может полностью передать все смыслы текста. Естественна ситуация, когда имеется несколько переводов: один –  литургический, другой – более пригодный для миссионерской деятельности, третий – дословный и так далее. Читатель должен уметь пользоваться разными переводами и понимать, что, скажем, по одному переводу он сможет точно, буквально узнать, что говорится в еврейском тексте, а по другому – прочувствовать, что библейский текст – это поэзия, и прикоснуться именно к его поэтической составляющей.

Другая проблемная область - чисто текстологические исследования. В некотором смысле это уже даже не библейская, а филологическая наука. Здесь есть то направление, которым занимается, например, протоиерей Леонид Грилихес,  - археология текста.

Следующая область - библейская археология, к которой отечественные ученые только-только начинают приобщаться.

Думаю, что главное направление – изучение смысла Священного Писания, экзегетика, Священное Писание, прочитанное в контексте Священного Предания. Это и привлечение древнего иудейского предания, без которого прочтение Священного Писания часто страдает вольностями, иногда даже некой фантазией в изобретении смыслов, и, в первую очередь, Святоотеческая экзегеза, то есть прочтение Священного текста с помощью толкований Святых Отцов, которые познавали Писание Духом Святым.

- В связи с возможностью многообразия переводов встает вопрос, сможет ли в них разобраться потенциальный читатель? Кажется, обычному верующему человеку у нас в России легче иметь один перевод, который будет признаваться официальным, быть уверенным, что раз оно одобрен, то вот его-то можно читать без опаски, а остальные смотреть и незачем, как «не одобренные». Даже сейчас, когда в продаже есть несколько переводов. Скажем, синодальный, Юнгерова и новый, большинство предпочитают покупать синодальный, потому что он проверен временем, а остальные – как бы под вопросом.

- Такое отношение к переводам - очень русское явление. Для сравнения, существует несколько десятков переводов Священного Писания на немецкий язык, и я ни разу не слышал, чтобы это вызывало какую-то особенную проблему. А у нас как всегда: какими пальцами перекреститься, сколько раз какую молитву пропеть и так далее. И споры на темы подобных формальностей протекают болезненно и остро. Это особенность нашего народа и с ней надо считаться.

Но что нам теперь, канонизировать какой-то перевод и повторить «подвиг» Тридентского собора, который объявил Вульгату Священным текстом, Священным переводом? Да, желание иметь такой вот перевод, который можно будет читать и не давать себе труда задумываться об остальных, у нас есть. Но я не думаю, что нам стоит выделять какой-то перевод как единственно одобряемый и признаваемый.

Должен быть какой-то перевод, который, условно говоря, можно считать церковным в том смысле, что он читается в Церкви. В греческом мире это Септуагинта (напомню, что это далеко не единственный греческий перевод Писания), у нас, к примеру, таким текстом мог бы быть Синодальный перевод.

Но другие переводы тоже имеют право на существование. Даже, к примеру, текст Валентины Кузнецовой имеет свои достоинства и преимущества. Так что лично для меня никакой проблемы в разнообразии переводов нет.

- Когда существует множество переводов, требуются определенные усилия и достаточный уровень компетентности читателя, чтобы суметь в них разобраться. Может быть, лучше направить усилия на изучение языка оригинала? Хотя бы греческого языка Нового Завета?

- Честно говоря, не знаю, как отвечать на этот вопрос.

Думаю, все люди понимают, что любой текст лучше всего читать в оригинале. Конечно можно перевести, скажем, Гоголя, Достоевского, Толстого на французский язык, но действительно оценить их можно только читая на языке оригинала. То же можно сказать о переводах, допустим, Диккенса и любого другого писателя на русский. Но, мне кажется, вводить, к примеру, при оглашении изучение греческого языка - это уже перебор. Должна быть какая-то внутренняя культура и обязательно внутреннее желание конкретного человека.

Думаю, все должно происходить естественным образом. По мере того, как Священное Писание будет все больше входить в нашу жизнь, будет появляться все большее количество людей, которые захотят читать его на языке оригинала и станут его изучать.

Но вспомним событие Пятидесятницы, когда Слово Божие зазвучало на разных языках. Обращу внимание: суть была в том, что каждый человек услышал его на собственном, родном наречии, а не в том, что все стали понимать греческий или древнееврейский.

Это в исламе говорится, что Коран это только один, арабский, а все остальное -  не Коран, а перевод Корана. Мы же не говорим, что держим в руках перевод Библии, но дерзаем говорить, что держим в руках Библию. Потому что есть Слово Божие, а язык, в том числе язык оригинала - только инструмент для его передачи, поэтому христианство со дня Пятидесятницы было и останется многоязыковым. Мы получили не книгу, а Духа Святого, а уже Духом Святым Церковь, можно сказать, создала Книгу.

Так что в основе всегда будет чтение Священного Писания на родном языке.

Как бы ты ни приобщался к языку оригинала, глубинно переживать и чувствовать его ты будешь так, при чтении на родном языке. Знание языков, безусловно, расширяет кругозор, обогащает, углубляет, но воздействие Слова Божия происходит вне зависимости от языка, на котором ты читаешь, и в равной степени может достичь души и читающего на русском, и читающего на хакасском, и читающего на любом другом языке мира.

taday.ru